Ельцина надо простить и забыть

Сегодняшний 90-летний юбилей Бориса Ельцина в России отмечают скромно. И дело не только в ковид-обстоятельствах. Несмотря на множащиеся «Ельцин-центры», комплиментарное в целом отношение к первому президенту РСФСР, а потом и РФ, со стороны властей предержащих, трепетное почитание Бориса Николаевича системными и несистемными либералами, народ в своей массе эту фигуру продолжает отторгать. Чему свидетельство – опросы ВЦИОМ, согласно которым даже молодые сограждане, не жившие в те «святые» годы, отрицательно оценивают деятельность Ельцина, ставшего их символом.

В символичности, разумеется, кроется нюанс – в чем-то даже несправедливый и обидный для памяти этого человека: далеко не все то ужасное, что произошло тогда с нашей страной – личная «заслуга» Бориса Николаевича. Много наворотили его сподвижники и те, кто случайно пригрелись у нового корыта, многое досталось в наследство от Горбачева. Но цари, генсеки, президенты в России всегда были символами своего правления, отвечая за них своей исторической репутацией – так уж у нас заведено.

Когда защитники Ельцина говорят о его заслугах, обычно называют принесенные им свободы: слова, передвижения, предпринимательства, которые монументально прославляются в последнем зале екатеринбургского «Ельцин-центра». Некоторые добавляют к этому, что вследствие распада Союза не случилось гражданской войны по югославскому сценарию, что «шоковая терапия» предотвратила массовый голод. К этому добавляют: Ельцин построил в стране демократию и конституционный порядок. А еще – наладил прекрасные отношения с Западом.

Контраргументы тоже присутствуют: гражданские войны, пусть и локальные, охватили после развала СССР половину его национальных окраин, добравшись и до Москвы в октябре девяносто третьего. Появившийся в магазинах импорт по заоблачным ценам не спас от голода миллионы россиян. Другие миллионы травились насмерть алко-суррогатами, не рожая или массово убивая зачатых детей в абортариях; кончая с собой, убегая из зачумленной страны.

«Демократия» явила свой лик в дубинках-«демократизаторах», которыми ОМОН в кровь бил митингующих пенсионеров; в горящем Белом доме, по которому средь бела дня лупили танки. Дипломатия же с лицом «милого Андрюши», как называли ельцинского министра иностранных дел Козырева на Западе, означала сдачу всего, что только можно, новым западным «друзьям». Вслед этой дипломатии неслись проклятия со стороны бывших союзников. А также – сотен тысяч русских, над которыми безнаказанно измывались, выгоняя, как «оккупантов», из бывших братских республик.

Сегодня иным молодым согражданам сложно представить состояние армии, когда у танков и самолетов часто не было даже горючего для выполнения боевых задач, а голодные солдаты из неотапливаемых казарм шли за подаянием на автотрассы. Можно ли забыть остановку огромных предприятий, ужас брошенных на произвол моногородов, зарастающие лесом пашни; ученых и инженеров, торгующих трусами на рынках; армию нищих и проституток на улицах, беспризорников, шныряющих на вокзалах, молодежь, пачками идущую в бандитские «бригады» и множащую кладбищенские ряды? Бесспорно, кому-то «лихие девяностые» запомнились с другой стороны – как веселые и вольные годы неожиданных возможностей. Кто-то, не растерявшись, хапнул бывшее народное, завел лавочку, выиграл на бирже; кто-то поднялся на удачной бизнес-идее, торговом посредничестве. Тот оказался востребованным за бугром. Этот, сдавая лишнюю квартирку-другую, не работая, объехал полмира.

Однако подавляющее большинство соотечественников не умело, как не умеет и сейчас, ловчить, комбинировать, «бизнесовать» – не по душе им это. В этом смысле замысел рыночной переделки русского народа не удался.

Те, кому привелось жить тогда в сознательном возрасте, вспоминают «добрым» матерным словом ваучерный обман, кидалово многочисленных «МММ» и «Властилин», месяцы без зарплаты на фоне наглого куража нуворишей. Впрочем, для многих гораздо горше помнится первая чеченская война, начатая катастрофой в Грозном и позорно конченная в Хасавюрте. Американцы, вывозящие документацию с наших оборонных предприятий. Бесконечное международное унижение Родины и разграбление ее жуликами всех мастей. Воистину – «святые» годы!

Но, может быть, все это не Ельцин? А рыночный большевик Гайдар и его команда – Чубайс, Бурбулис, тот же Козырев? Опять же, Березовский? Если все это лишь «ошибки» Ельцина, как утверждают сегодня его «адвокаты», то тогда кто же такой сам Борис Николаевич? Может, Ельцина было несколько? Один – пытливый уральский подросток, стучавший молотком по ручной гранате, оторвавшей ему пальцы. Другой – прилежный студент УПИ и будущий строитель. Третий – крутой областной руководитель, много сделавший для Свердловска, если не считать снос дома инженера Ипатьева. Четвертый – жестко настроенный на партийную карьеру член ЦК КПСС. Пятый – обиженный Лигачевым и Горбачевым властолюбец, решивший круто отомстить партии и самому стать «царем горы».

А в этом качестве примеченный «демократами» из МДГ под кураторством заокеанских наставников, пригласивших его в 1989-м в США на «смотрины». Поистине пестрая фигура! Вот он, не зная, на кого еще опереться, встречается с обществом «Память», и он же загадочно падает в реку, объясняя это происками врагов. Стоя на танке, он жжет сердца «дорогих россиян» глаголом, и он же прилюдно мочится на шасси самолета в Нью-Йорке, пьяный дирижирует оркестром в Берлине. Вот обещает, не моргнув глазом, лечь на рельсы в случае поднятия цен, а вот в Беловежье подписывает приговор СССР, даже не вспомнив про такую мелочь, как Крым. Позже – лишь чудом не подарит Японии Курилы.

Да, но при нем зазвонят по России церковные колокола, из лужи бассейна поднимется храм Христа; по его указанию начнут искать (правда, безуспешно) национальную идею. Но нет, это был один – просто такой вот человек. Прошедший путь от крепкого советского хозяйственника до «народного богатыря», сражающегося с гидрой партноменклатуры. А позже – к позорному образу «Борьки-пьяницы», как его аттестовали к концу президентства на всех заборах страны, прибавляя к этому матерные эпитеты.

По-человечески, по-христиански, Бориса Николаевича жаль. В конце концов, его «блестящая» судьба на самом деле обернулась не только фарсом, но и трагедией: и для страны, и для него самого, что он, видимо, понимал. Иначе, наверное, не произнес бы в своем прощальном телеобращении: «Я хочу попросить у вас прощения».

Исчерпывает ли это квазипокаяние все, что произошло с нашей страной при этом ее президенте? Думается, что нет. Мы не знаем – успел ли он действительно покаяться перед смертью за все, что натворил, и не нам судить о его загробной участи.

При этом не стоит забывать, что мы сами в какой-то момент обольстились этой мощной фигурой. Пусть и по контрасту с безвольным Горбачевым. Не проснулись мы и тогда, когда в предновогодней праздничной кутерьме 1991-го тихо рухнуло наше большое Отечество. Значит – мы тоже виноваты во всем случившемся.

Избывать пресловутое «наследие ельцинизма» нам еще долго. Господь преподал русскому народу много горьких пилюль – и это, видимо, одна из них. Ее уже не выплюнуть – надо ждать, пока естественный метаболизм не выведет из организма яды, создав иммунитет. Но уж точно не стоит добавлять в пищу этой отравы, рассказывая детям сказки о прекрасном ельцинском времени и мудром освободителе России Борисе Николаевиче. Новая доза дурмана может оказаться смертельной.

Источник

Источник